— А кто сильнее, маг или шаман? — спросила, отсмеявшись наконец, Вика.

— Некорректно поставлен вопрос, — пожал плечами Михаэль, — зависит от обстоятельств. Маги мобильны и от перемены места обитания особых преимуществ не имеют, а шаман способен с каждым годом наращивать свою мощь в каком-то определенном месте. Амулеты от чего угодно делают шаманы, артефакты для чего угодно делают маги. В бою основные преимущества магов заключаются в том, что они способны творить заклинания быстрее и сил на это расходуют значительно меньше. Но в то же время шаманы обладают более широким спектром действия: если волшебнику-стихийнику надо учиться сначала магии огня, потом магии воды, затем магии воздуха и магии земли, и только тогда он может сказать, что овладел всеми четырьмя стихиями, то шаману стоит лишь научиться призывать духов стихии, а какой именно — это практически безразлично.

Разница разве что в адресе, по которому отправляется послание. Но, с другой стороны, заставить работать в союзе духов огня и воды может лишь великий шаман, а волшебник, умеющий управлять обеими упомянутыми силами, такой же результат получит, лишь немного усложнив матрицу заклятия. В целом можно сказать, что начинающий шаман сильнее начинающего волшебника, но мастер магии легко заткнет за пояс говорящего с духами, потратившего на совершенствование столько же времени, сколько и чародей.

— А почему маги тратят меньше сил? — спросил Серый.

— Элементарно, — отмахнулся шаман. — Кроме той энергии, которая пойдет непосредственно на выполнение заказа, нужно еще и вознаграждение исполнителю. И с размерами и первого, и второго нельзя жадничать.

— Если работать будет нечем, то никто не возьмется, — пробормотала Настя, — это понятно. Да и если оплаты не будет, то никто и не почешется, тоже ясно. В принципе если последовательно увеличивать силу, то можно ограничиться необходимым минимумом.

— Можно, — кивнул шаман, — но только если есть время. В бою ты ведь не будешь десять раз камлать, [15] поэтому сразу придется обещать духам и то и другое с не менее чем тройным запасом.

— Почему тройным? — удивился Серый. — Не жирно ли будет?

— А вдруг у наступающего на тебя воина есть под доспехом какой-нибудь защитный амулет, наложенное благословение или просто от рождения устойчивость к магии повышена, — пояснил ему Михаэль. — Все может быть в этой жизни, а она одна, поэтому бить надо с гарантией, чтобы, во-первых, духи точно взялись за работу, а во-вторых, чтобы вывели врага из строя раньше, чем он проткнет неудачливого вызывателя мечом.

— Ох, нелегкая это работа — из болота призывать бегемота, — пропела Шура. — Кстати, Мих, а чем ты расплачиваешься с духами? Куриц ты у меня с кухни вроде не таскал, крыс, чтобы их резать, у нас тоже вроде бы нету.

— Не путайте меня с Сан Санычем, — поморщился Михаэль, — это ему в работе без чужой жизненной энергии никак, а я предпочитаю работать с теми духами, которые ее не используют.

— Почему? — удивилась Настя. — Ты ведь крови не боишься.

— С Земли такая привычка осталась, — пожал плечами шаман, — там-то таиться надо было. А какая, скажите мне на милость, могла быть конспирация, если бы я каждый день резал какую-нибудь живность на алтаре? Так что еще с прошлой жизни я работаю с теми из духов, которые согласны в качестве платы принять немного магической энергии или разделить со мной на некоторое время ощущения материального тела.

— Это какие такие ощущения, а? — заинтересовалась Лика. — Ну-ка, ну-ка, поподробней! С кем и чем ты там делился, а?

— Ой, да успокойся ты, — махнул рукой шаман, — никого я за нами подсматривать не приглашал, большинство духов разницу между сексом и дыханием просто не поймут, им и то и другое в новинку.

— Большинство?

— Ну духи умерших — понятное дело, исключение, эти как раз за возможность снова почувствовать себя живыми на многое готовы, вот только я таких в жизни не призывал ни разу.

— Это почему?

— Изгнать трудно, они почти всегда норовят себе тело захватить и в нем остаться, подвинув законного хозяина, а то и вышвырнув его. А поскольку ближайшим к ним телом априори будет мое, то к чему мне лишние проблемы?

— А еще я хотел бы узнать… — начал Серый.

— Народ, мы сегодня спать будем или как? — возмутился шаман. — А то, может, я спущусь вниз и отменю заказ на этот, с позволения сказать, пентхаус? Байки травить и внизу в общем зале прекрасно можно!

— Да будем, будем, — усмехнулся Сергей, — но для перворожденного ты подозрительно много спишь. Ладно, еще на один вопрос ты ответишь?

— На один? — обреченно спросил шаман, вглядываясь в царящий за окном сумрак с таким видом, будто опасался увидеть там утреннюю зарю. — Спрашивай.

— Сколько займет обучение шаманизму?

— Понятия не имею. Я периодически взывал к духам лет с пяти и до сих пор нахожусь на уровне ученика. И предупреждая следующий вопрос, который у вас обязательно появится, поясняю: полноценным шаманом может считаться лишь тот, для кого духи выполнят работу и без оплаты, просто потому, что или боятся, или уважают. А теперь спать, и если хоть кто-нибудь еще о чем-нибудь кого-нибудь спросит, то этот молодой и пытливый ум на своей шкуре узнает, почему нельзя будить ни Ктулху, ни меня!

Глава 12

Изображение в кристалле, в который с любопытством вглядывался Келеэль, было не очень хорошим. Смазанным. А что делать, если змеи хорошо видят исключительно движущиеся объекты, а сейчас за эльфами наблюдала именно змея. Одна из тех двух, которых всегда носил с собой Семен.

— Сергей, мне не нравится, как на меня косятся стражники, — пожаловалась воину Вика, провожая взглядом десяток закованных в латы дуэргаров, охраняющих очередное ответвление подземных коридоров. Те, впрочем, ответили ей тем же самым, с подозрением косясь из-под опущенных забрал. — Такое чувство, что они нас в чем-то подозревают.

— Светлые эльфы — редкие гости в этих краях, — пожал плечами Серый.

— Ну не скажи, — возразил ему Семен. — Двух-трех таких же ушастеньких, как и мы, я в толпе уже видел. Но знаешь, что-то они не спешили к нам подойти и поздороваться, скорее уж наоборот, старались отвернуться и удалиться по своим делам.

— Может, полукровки? — предположила Вика.

— Или контрабандисты, — предложил свою версию Шиноби. — Вряд ли перворожденным, ну, кроме нас, естественно, стоит тащиться в такую даль, чтобы купить обычных товаров. Да еще и под землю залазить. Как считаешь, Мих?

— А чем тебе не нравится? — удивилась Шура. — Здесь светло, тепло и не дует.

— Да в том и дело, что здесь точно так же, как и у нас в пещере, только чище, — обиженно проворчал эльф. — А я, признаться, считал, что наше жилище — нечто уникальное. Мих, как думаешь, далеко нам еще идти? Мих, да очнись ты!

— Да? Что? — спросил невпопад шаман, занятый своими мыслями.

— Михаэль, успокойся, — посоветовала эльфу Шура. — Лике ничего не грозит. Во-первых, она осталась в надземной и лучше всего защищенной части города, во-вторых, в охраняемой гостинице, в-третьих, у нее ружье, огнемет, мины, гранаты и два скорпиона! Чтобы ее выкурить из той полупещерки, где мы ее оставили, нужна небольшая армия.

— А мне все равно неспокойно, — буркнул шаман, — предчувствия у меня нехорошие! И чего эти серые дварфы уперлись как бараны? Не пустим скорпионов в Подземелье — и все тут! Даже денег не взяли, сволочи. Хорошо хоть орки решили все-таки помочь нам с одной повозкой. Но лучше бы взяли все, тогда и разделяться не пришлось бы, а скорпионов и без Лики никто не украдет.

— А кто бы вез твои телеги? — ухмыльнулся Крырг Кривой Клык, — мои парни и эту-то с трудом тащить согласились.

— А по-моему, с большой охотой, — возразила ему Шура, — и всего за пять лишних монет, притом не золотых, а серебряных.

— Это потому, что вы свое оружие на них сложили, — с охотой пояснил вождь. — Оружие таскать воину не зазорно в любом количестве и как угодно… пока он может с ним двигаться достаточно быстро, чтобы самому не стать жертвой. А ваши громыхалки хоть и выглядят потешно, но бьют здорово. Шаман, ты их точно продать не хочешь? Большую цену дадим!